Грехи, переживания и надежды верующего

Наверное, один из самых обсуждаемых вопросов в религиозной (да и не только) среде — грех и пути борьбы с ним. В целом, во всех мировых религиях происхождение данного понятия в созданном Господом пространстве отражено практически идентично. Также, как раскрыто поле подверженных запрету греховных деяний. Тонкость тут в том, что все запретительные пункты в Книгах спущены во имя блага и развития человека. Т.к. их исключение из жизни расширяет пределы счастья создания Божьего: «Каждая душа приобретает грехи только во вред самой себе» («Скот», 164). Но при этом функции Судии жизнедеятельности индивидуума Всевышний не предоставил никому; лишь справедливейший Аллах волен решать судьбу каждого: наказать, простить, поощрить. Потому что личность держит ответ непосредственно перед Богом и к тому же только за себя: «Ни одна душа не понесет чужого бремени» («Скот», 164).

Но так ли происходит вокруг нас? И не пытаемся ли мы иногда взять на себя полномочия не просто оценивающего, но и осуждающего поведение соседа, родственника или сослуживца?

Вперед, к осуждению?

Сплошь и рядом раздается: этот совершает намаз, но периодически присутствует на мероприятиях, где употребляется спиртное; другой — с нами на пятничном намазе, однако не гнушается слушать музыку; третий — соблюдает многое из предписанного, параллельно работая не в исламском банке; четвертая — добропорядочнейшая и практикующая сестра, правда, не надевающая хиджаб на рабочем месте. И т.д. и т.п. Повсеместно. Причем с прилюдным «анализом». Хотя по Библии: «И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь» (Матф. 7: 3), а по Корану: «Не следите друг за другом и не злословьте за спиной друг друга» («Комнаты», 12).

Мало этого, а, может, нам невдомек, что тот же сотрудник банка перечисляет значительно превышающую закят сумму в детский дом или на счет нуждающейся в лечении мусульманки? А, скажем, сестра (что не в хиджабе) приводит в Ислам подруг, при этом своим поведением и отношением к жизни вызывая в немусульманском коллективе восхищение религией? Но мы ведь самые-самые, все про всех знаем. Только вот не задумываемся: а не происходит ли некоего парадокса (или перекоса)?

Так, сегодня проявляется довольно серьезная проблема. В некоторых случаях устремленные в Ислам юноши и девушки (но приближающиеся пошагово) не могут не прочувствовать определенного неприятия себя со стороны убежденных в своей «правильности» мусульман. Вслед за искренним и радостным приветствием сталкиваясь с наказом моментального исполнения предписанных постулатов. В противном случае теряя «право» называть себя мусульманином. Но разве путь к Истине един для всех? Без тернистости? И всем ли удавалось приступить к соблюдению вероустава сразу и полностью? Дьявол-то различными ухищрениями пытается затруднить дорогу идущего к Свету. На субъективный взгляд автора, данная тенденция на постсоветском пространстве стала проявляться в последние год-два. Причина ее кроется в складывающемся климате в умме, в которой такфиризм становится чуть ли не «нормой жизни».

В преломление же к рассматриваемой теме как раз в отношении вновь принимающих Ислам вырисовывается проблемность ситуации. Что подтверждается дискуссиями на форумах, являющихся мини-прообразом реальной жизни. Когда «молодые» вынуждены буквально оправдываться, что вследствие определенных обстоятельств не могут совершать намаз пять раз в день. Или «аргументированно» доказывать причины посещения корпоративных мероприятий и т.д. А в ответ слышат — это слабость, которая приводит к утере ее носителем «статуса» верующего. Но разве в Коране не говорится, что «Господь лучше знает тех, кто сошел с Его пути, и лучше знает тех, кто следует прямым путем» (Пчелы: 125)?. В Библии, в свою очередь, отмечается: «Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он, или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его» (Рим 14: 4). Что, опять-таки, свидетельствует не просто о Всевластии Господа, а о прерогативе исключительно Аллаха судить свои создания.

В то же время, восприятие рядом практикующих мусульман фактора времени (у вновь приходящих в Ислам) для соблюдения ими вероустава приводит к критике с другой стороны: вместо укрепления, умма-де становится аморфной (вследствие допуска приверженцами Ислама «мягкости» в вере). Но соответствует ли данная трактовка действительности?

Разве речь о послаблении греху?

Ислам — это образ жизни, мыслей человека. Живого существа, со своими сильными и слабыми сторонами. Т.е. создание Бога — не личность в стагнации и застое, а индивидуум, коему предписано развитие в познании мира. Но застрахован ли каждый из нас от собственных ошибок на этом пути (субъективный фактор)? От испытания Аллаха? От попыток вмешательства в текущую жизнь дьявола? Вопрос риторический. Следовательно, однозначная уверенность в полной праведности никому не гарантирована. А отсюда — вероятность совершения верующим некоторых поступков (пусть и секундная слабость), за которые вполне возможно испытать стыд. Повторимся — вероятность.

Но при этом в Коране явно просматриваются категории греха: «То, что есть у Аллаха, будет лучше и долговечнее для тех, которые уверовали и уповают на своего Господа, которые избегают великих грехов и мерзостей» («Совет», 36-37). В аяте о воздаянии «творившим добро Наилучшим (Раем)» также раскрывается, что «они избегают великих грехов и мерзостей, кроме мелких и немногочисленных проступков. Воистину, твой Господь обладает необъятным прощением» («Звезда», 31-32). Ракурс прощения подчеркивается не единожды: «Если вы будете избегать больших грехов из того, что вам запрещено, то Мы простим ваши злодеяния и введем вас в почтенный вход» («Женщины», 31).

В целом ничего удивительного в акценте на прощение верующих нет: «Ему было лучше знать о вас, когда Он сотворил вас из земли и когда вы были зародышами в утробах ваших матерей» («Звезда», 32). Т.е. Создатель знает свои создания «от и до», включая их слабости. Но это ни в кой мере не дает «индульгенции» на перманентное совершение (продолжение) «мягких», на субъективный взгляд верующего, прегрешений. Ведь вполне возможно наличие такого положения, где «Вы… полагаете, что этот поступок незначителен, хотя перед Аллахом это – великий грех» («Свет», 15). Господь же свидетельствует: «Неужели Мы приравним тех, кто уверовал и совершал праведные деяния, к тем, кто распространял нечестие на земле? Или же Мы приравним богобоязненных к грешникам?» («Сад», 28). Поэтому «внутренняя допустимость» верующим прегрешений, не являющихся, на его взгляд, показателем отсутствия полной веры (вследствие соблюдения им основных параметров вероустава) всего лишь личное мнение: «Не восхваляйте самих себя, ибо Ему лучше знать тех, кто богобоязнен» («Звезда», 32).

Т.е., опять-таки, мы самостоятельно просто не можем «спрогнозировать» отношение к себе со стороны Всевышнего. С учетом совершения намаза и большинства коранических постулатов считая (по своему разумению) некоторые проступки «прощаемым упущением». Мы можем лишь надеяться на слышимость упований Господом, т.к. не нами (на основе субъективности и недостаточного обладания знаниями) определяется — насколько глубока греховность действа. А неадекватная убежденность в последующем прощении Аллахом представляющихся человеку мелкими грехами поступков постепенно может привести к ситуации, когда «душа человека повелевает зло» («Йуcуф», 53). И «мягкая» (вроде бы) греховность постепенно станет, не дай Аллах, стабильным образом жизни, приведя к печальным последствиям: «Не уподобляйтесь той женщине, которая распустила свою пряжу после того, как скрепила нити» («Пчелы», 92).

Другое дело, что чуть не взятая на вооружение «тактика мелкого фола», безусловно, не равнозначна внезапным ошибкам, природа которых может иметь совершенно иное происхождение.

«Вычеркиваем тебя из списка» или поможем друг другу бороться с нафсом?

Обычно искренне переживающий за содеянное верующий обращается к Аллаху с просьбой о прощении. В большинстве случаев пытаясь не оправдаться, а как-то объяснить происшедшее. Внутри себя каждый-то понимает допущенную слабость, осознавая и прекрасную осведомленность о происходящем с Его созданиями Всевидящего Аллаха: «Мы сотворили человека и знаем, что нашептывает ему душа. Мы ближе к нему, чем яремная вена» («Каф», 16). Поэтому, будучи искренними с Величайшим Создателем, верующие надеются на Его прощение.

Но, опять-таки, через какой-то промежуток времени возможен рецидив «болезни» (а, может, ее новая форма). Вне зависимости от происхождения которой, соблюдающий верующий начинает метаться, осознавая движение к некоему неблаговидному поступку. Данное состояние нередко оказывает настолько сильное воздействие на человека, что он считает свой внутренний мир разрушенным. Вопрос тут даже не в том, что следующие вслед (пусть и не сразу) какие-то неприятности или сложности семейно-служебно-бытового характера воспринимаются согрешившим как наказание за происшедшее. В целом, это вполне прогнозируемая реакция, т.к. все происходящее вокруг верующего воспринимается им знамением Бога. Речь несколько об ином — данный индивидуум как бы съедает себя, опасаясь получения удара не только непосредственно в свой адрес, но и по отношению к близким людям.

Однако, «Аллах не отменяет милость, которую Он оказал людям, пока они сами не изменяют того, что в их душах» («Добыча», 53). Т.е. если в душе человека вера в Бога единого не претерпевает изменений, как и Акыда, его не может покинуть надежда на прощение Господа. Который, видя искреннее желание мучающегося человека избежать повторения проступка, дает надежду: «Ни на небесах, ни на земле не ускользнет от Него даже то, что весом с мельчайшую частицу, или меньше нее, или больше нее. Все это есть в ясном Писании, дабы Он воздал тем, которые уверовали и совершали праведные деяния. Именно им уготованы прощение и щедрый удел» («Саба», 3-4); в день воскрешения «те, чья чаша Весов окажется тяжелой, обретут успех. А те, чья чаша Весов окажется легкой, потеряют самих себя и вечно пребудут в Геенне» («Верующие», 102-103).

Как бы то ни было, но согрешивший (истинно верующий) в буквальном смысле испытывает стыд перед Аллахом, любви и прощения Которого он, по его мнению, перестает заслуживать. Именно в этот момент данная категория лиц нуждается в действенной помощи, в элементарных словах поддержки братьев и сестер. Но, столкнувшись в некоторых эпизодах (не на своем примере даже) в обратном (скажем, с окриком о недопустимости истинным мусульманином «оного»), немало внутренне переживающих просто скрывают свои чувства, отстраняясь от окружения. А ведь Коран как раз предусматривает поддержку в таких случаях: «Помогайте друг другу в благочестии и богобоязненности, но не помогайте друг другу в грехе и вражде» («Трапеза», 2). Т.е. если индивидуум мучается и переживает внутри, осознавая греховность содеянного, неужели элементарное слово поддержки в его адрес не соответствует Откровениям? Данный человек-то не упорствует в грехе, а пытается покончить с его допущением, часто искренне раскаиваясь.

Да, мы знаем: «Тому же, кто боялся предстать перед своим Господом и удерживал себя от страстей, пристанищем будет Рай» («Вырывающие», 40-41). Однако, раз акцентируется внимание на борьбе со страстями, следовательно, нафс не просто фиксируется в понятийном качестве, а предстает реальностью, которую важно обойти для полного ощущения верующим счастья. Но мы также знаем, что одномоментное осуществление этого -далеко не элементарно. Дело тут даже не в искусственно вносимых в общество глобал-бомондом элементов вседозволенности путем пропаганды допустимым («жизненным») неодобряемого ни одной из религий. И не в тех объективно-субъективных факторах, о которых говорилось выше. Как представляется, нам всем целесообразно помнить, что укрепление веры должно происходить постоянно. В особенности в такие моменты, когда кажется, что мы стоим твердо и «стопа не поскользнется». Постоянная работа над собой, стремление более полно и широко осознавать и следовать откровениям — важнейшие факторы укрепления веры, как в духовной, так и практической ипостаси (посредством «столкновения» со своими страстями). «Вера — это такая сила, которая удерживает людей от совершения низменных поступков и воодушевляет их на достижение нравственного очищения»(2), — писал выдающийся мусульманский богослов, философ и правовед средневековья Абу Хамид Аль-Газали. Не менее красиво высказался епископ Православной Российской Церкви, известный русский богослов XIX века Игнатий Брянчанинов: «Исполнение…заповедей или, правильнее, усилие к исполнению заповедей, по необходимости обличает живущий внутри нас грех и возбуждает жестокую внутреннюю борьбу»(3). Что позволит выполнить наказ: «Пусть не обольщает вас мирская жизнь, и пусть соблазнитель (сатана) не обольщает вас относительно Аллаха». Ради нас же самих: «Тем, которые уверовали и совершали праведные деяния, уготованы прощение и великая награда» («Создатель», 5,7)

Именно поэтому внутренний джихад (борьба с нафсом) каждого — первый шаг к укреплению и развитию уммы в целом, как единого организма. Лишь конгломерат верующих, сильных духом и обладающих знаниями, способен на великие свершения во имя реализации коранических идей: «Вы являетесь лучшей из общин, появившейся на благо человечества, повелевая совершать одобряемое, удерживая от предосудительного и веруя в Аллаха» («Семейство Имрана», 110). Но без взаимопомощи и взаимоуважения, без желания не видеть в своем брате или сестре исключительно «объекта» для критики, а, тем более, кандидата на «исключение» из числа верующих, добиться этого невозможно.

Теймур Атаев, политолог, Азербайджан

Источник: http://www.dumrf.ru/islam/rites/1988